Так и не отошедший от двери Феанор лишь нахмурился, взирая на Мелькора, устроившегося на столе с явным удобством и присущей лишь этому валару усмешкой.
Он мне надоел, - Пламенный явно начинал терять терпение. Сознание того, что именно в этот момент от присутствия рассевшегося Черного можно будет избавиться лишь когда он сам соизволит это сделать, в некоторой мере заставляло сдерживать гнев, в тоже время его распаляя.
- Я не ругаюсь, а просто называю вещи своими именами, - поправил его Феанаро. - Нам с тобой не о чем говорить, да я и не желаю тебя слушать, - пройдя через кабинет, он остановился напротив валы. - Поэтому, повторюсь, убирайся отсюда! - повысил голос нолдо, не особо впрочем надеясь, что Мелькор последует его предложению.

В ответ на первое замечание Феанор лишь безразлично пожал плечами - продолжать бессмысленную словесную перепалку у него не было ни малейшего желания или настроения. Мелькор и так порядочно омрачил день его возвращения, самим своим присутствием являя живое напоминание о событиях давно минувших, которые он рад был бы считать оставленными в прошлой жизни. Но нет - Моргот оказался Морготом в самом что ни на есть прямом значении этого "ругательства".
- Этот вопрос мы великолепно прояснили еще в Первую эпоху! - все же сорвался на крик Феанор но уже в следующий миг его лицо вновь стало непроницаемо. - Ты явился сюда как вор и убийца, мой отец в Мандосе твоими трудами - это прекрасно знаем я и ты, - холодно и отчетливо говорил нолдо. - Что ты собрался прояснять, Моргот? Хочешь сообщить мне подробности? Они мне известны. Так чего же тебе еще?

- Ты и того не получишь!!! - разъярился Пламенный.
Хоть и мелькнула в его глазах тень сомнения относительно намерений Мелькора (слишком уж непредсказуемыми казались его поступки и странными - взгляды) - она тут же исчезла, едва нолдо почувствовал на своих плечах крепкие руки Врага. Сомнений не осталось - Черный пришел не просто поиздеваться над ним, а сообщить о своих намерениях, а именно - отправить его обратно в Мандос. На сей раз - собственноручно. Почему Черный решил поступить именно так и непременно теперь - в тот момент Феанору было не до рассуждений об фактическом идиотизме подобного поступка, тело подчинилось даже не мысли,  а ее преддверию. Нолдо рванулся в сторону, выскальзывая из рук Мелькора и, словно завершая единое слитное движение, с силой ударил его в лицо.
"Убийцей стал - случайно. Не знал ещё тогда, насколько хрупки hroar эльфов" - на сей раз решил подойти к проблеме со знанием дела. Ну что же - разве не этого я желал в Первую эпоху? - с удовлетворением отметил Пламенный тонкую струйку крови, текущую по лицу Черного и, мельком пожалев об отсутствии меча, приготовился дорого продать свою жизнь.

Феанор настороженно следил за Мелькором - эта показная неторопливость могла означать лишь то, что у Черного появился некий план. Или мысль, в результате чего вала стал напоминать охотящегося кота, отведя Пламенному роль добычи.
Движения Мелькора были столь быстры, что нолдо показалось, будто вала возник точно перед ним, лишь на миг растворившись в воздухе. Краткие полвдоха - от окончания фразы до начала действия - и вот уже Пламенный прижат к груди Черного, а его губы накрывают губы Врага. Сказать что Феанор растерялся - это не сказать ничего! Никогда в жизни - ни в этой ни в прошлой - он не бывал поражен так сильно. Нолдо, оцепенев, замер в объятиях Моргота, не зная, как реагировать на подобное... Его никогда не целовали... так... Губы Феанаро дрогнули, приоткрываясь...
Однако уже в следущий миг нолдо оказался в противоположном конце кабинета, переместившись едва ли не быстрее Мелькора и не иначе как по растерянности не наградив валу не только очередным ударом, но и бранным словом. Впрочем, Феанору было вовсе не до слов - на Черного он смотрел в самом настоящем смятении, вполне осознав, чего хочет от него Мелькор на самом деле.

- Сердиться? - выдохнул наконец обретший дар речи Феанор. - Сердиться можно лишь на того, кто в ладах с собственным рассудком, и, по сему выходит, что это не ты.
Нет, он точно безумен, - Пламенный убеждал себя в этом, одновременно пытаясь предположить, что же могло привести к подобному результату.- Этот вала сошел с ума и вообразил...  Очевидно, пребывание за Гранью подействовало на него таким образом - ведь не может же он в самом деле..! И тем не менее это проблема - раз пошло такое безумие, избавиться от него будет сложнее вдвойне, - скрипнул зубами Феанор.
- Но я предупреждаю тебя: в каком бы ты ни был состоянии, что бы ни вообразил себе, - негромко, но с ощутимой угрозой говорил он, - не смей ко мне прикасаться, иначе я найду способ заставить тебя пожалеть об этом! А теперь убирайся!!!

Феанор одарил Мелькора внимательным, но оттого не менее презрительным взглядом.
- Ты противоречишь сам себе, - спокойно заявил нолдо, - и я не намерен выслушивать весь этот бред о рассудке и сожалениях, - а именно бредом и считал Пламенный слова валы, что бы тот по этому поводу ни говорил. - Не хочешь уходить - оставайся, - пожал плечами Феанаро, и направился к двери, - тогда уйду я.
Оно уже почти коснулся ее, намереваясь незамедлительно оставить Черного наедине с самим собой, когда Мелькор задал последний вопрос. Феанор замер у двери, а затем медленно повернулся к собеседнику, по-прежнему сохраняя непроницаемое лицо. Вот только глаза его уже не излучали былой враждебности и раздражения - Пламенный смотрел на валу как будто с некоторым интересом, словно ожидая, что же он скажет еще. Однако желание уйти у нолдо, очевидно, пропало - но вот надолго ли...

- Тебе - не все ли равно? - ядовито поинтересовался Феанор.
Состояние спокойной заинтересованности изчезло враз - перед ним стоял все тот же Враг и говорил в общем-то предсказуемые фразы. В глубине души колыхнулось было что-то, похожее на тень сожаления, но тут же изчезло, уступив место чему-то очень похожему на мрачное удовлетворение. Это уже пройдено и знакомо.
- Это едва ли - еще никому не удавалось выставить меня на посмешище перед всем Валмаром и предоставлять сию почетную возможность тебе я отнюдь не собираюсь. Но, наверное, я должен поблагодарить тебя за то, что мне не придется утруждаться? Однако роль бедного родственника, видимо, пришлась тебе по вкусу, - ответил ухмылкой на ухмылку нолдо. - Что же, тебе и в самом деле давно пора было сменить роль - быть вечным ужасом и страхом эльдар и головной болью валар - очевидно слишком тяжко. Пришло время заслуженного покоя, я так понимаю?

Букет оказался в руках эльфа прежде, чем сам Феанор принял решение взять его. Да и, по чести говоря, мысль о том, чтобы отказаться от подарка, поднесенного _таким_ образом, мелькнула разве что на задворках сознания. Пальцы нолдо сомкнулись на окровавленных стеблях, легко прошлись по тонким упругим лепесткам, а глаза не отпускали лица Мелькора. В глубине глаз - новый блеск, непривычное, почти смущенное выражение лица... все того же Валы, решившего добиться своего. Чего именно - теперь уже было бы ясно даже идиоту, а им нолдо не был никогда. Деятельный ум эльфа быстро просчитывал варианты дальнейшего развития событий - с поправкой на то, чтобы подобное более не повторялось.
- Благодарю, - спокойным, ровным голосом. Формальная благодарность, не более. - А теперь тебе лучше отправиться к Эстэ, - короткий взгляд на окровавленные руки Мелькора и снова - в глаза.

"И тут хорошо?!" - вскинулся было нолдо, для которого спровадить валу сделалось необходимым не только и не столько из-за присутствия его здесь как такового, но и для детального продумывания плана по отваживанию Моргота от дверей крепости. - Нет, - с огромным трудом Феанор заставил себя успокоиться. - Так я ничего не добьюсь, здесь нужно действовать словом.
- Зато мне - нет, - заявил нолдо и, пройдя мимо замершего Мелькора к столу и положив на него букет, развернулся к... собеседнику. - Ненавижу это место. И отчасти благодаря тебе. Но сейчас я буду говорить не об этом, - короткая пауза, в лучших традициях ораторского искусства. - Я хорошо помню тебя в Первую эпоху, нашу работу, споры до крика. Тогда мне казалось, что я хорошо знаю тебя, к твоему мнению я прислушивался, а твое одобрение значило по-настоящему много. Затем я создал Камни, а ты стал вором и убийцей. Но раньше - предателем, ибо, хоть я и перестал доверять тебе, но едва мог предположить, что ты решишься на подобное. И я возненавидел тебя так, как никого прежде, и истово жаждал мести - за отца и за себя - поддерживал это сжигающее пламя. А после его все же остудило долгое заточение в Мандосе. Я не собирался и не собираюсь вновь развязывать войну - нет ни Камней, ни смысла. Ты говоришь, что убийцей тебя сделал случай, но ты все же им стал и этого, как и всего, о чем было сказано, я не забуду и не прощу. Зла мне, моей семье и моему народу ты принес достаточно. И хоть моя ненависть почти погасла - не буди ее снова, просто уйди. - Феанор прямо и открыто смотрел в глаза Врагу. - Кроме нее ты не добьешься ничего, а это совсем не то, к чему ты стремишься.

Феанор посмотрел на него как будто бы вопросительно, но наряду с вопросом во взгляде его явственно читалось раздражение. Он не иначе, как издевается надо мной! Хотя.. На пару вдохов нолдо позволил себе усомниться в справедливости этой мысли - Черный Вала был сама искренность, да и поведение его казалось вполне естественным... для влюбленного... Нет. Мелькор всегда был хорошим актером, но второй раз ввести меня в заблуждение ему не удастся. Даже если Враг и не играет - я сказал ему все. Однако уходить он явно не собирается... Что же, я не собираюсь стоять здесь до скончания Эпохи!
- Ты ведь не всерьез предложил мне это, не так ли? Или ты полагаешь, что я стану принимать дары от тебя, а все сказанное было не более чем сотрясением воздуха? В таком случае - как и во всех остальных, впрочем, - нет смысла продолжать этот разговор, - несколько устало закончил Феанор. - Прощай.
С этими словами нолдо спокойно прошел к двери и скрылся за ней.

Феанор ошеломленно смотрел на Мелькора - даже он, эльда, явственно ощущал ту грозную, не имеющую названия силу, что исходила от этого невзрачного на вид кинжала. Мелькор говорил правду. Даже если не принимать во внимание плескавшегося на дне глаз отчаяния, решительного и вместе с тем странно-потерянного выражения лица, неестественного излома бровей - этот кинжал являлся именном тем, чем его поименовал Черный Вала. Последний Довод. Нолдо смотрел на кинжал - но не было на лице его ни показного спокойствия, ни деланного равнодушия, ни такого привычного отстраненно-ледяного выражения. Пожалуй, то был первый за четыре Эпохи случай, когда Мастер был настолько ошеломлен. Мысли же его мчались подобно гончим псам и были вполне логичны. Он самоубийца, раз отдает мне свою смерть, отчетливо понимая и помня, что я клялся уничтожить его! Мелькор не безумен, но... Как просто - враз разрешить все беды Арды здесь и сейчас одним точным ударом. Вновь сделать то, что никому до меня не удавалось, стать героем... и подлецом. - Феанор посмотрел на Врага. - Он действительно любит  меня, - наконец, признал для себя нолдо. - Верно, это новое проклятие - Эру! Во мне нет ненависти к нему, я не хочу его смерти - но и только. Этот же Дар - доверие... Ты не настолько доверяешь мне, чтобы вручить свою смерть - это жест отчаяния, и пользоваться им низко. Но эту причину я не озвучу.
- Не приму...Мелькор, - покачал головой Феанор. - Ибо это тоже дар, а мое слово все же что-то значит.

=> Сад.

Майтимо неспешно шёл по коридорам замка, невольно замечая отличия от того, старого, в котором они жили до отплытия из Валинора. Феаноринг не мог сказать конкретно – в чём были отличия, но это чувствовалось каким-то шестым чувством, самой кожей. Нэльо любил Форменос, но то, что здесь произошло, не могло повлиять на его отношение к этому месту.
Остановившись перед дверью кабинета отца, он по привычке потратил несколько секунд на приведение себя и собственных мыслей в относительный порядок, а уже только потом постучал, прося позволения войти.

Войдя в кабинет Феанора, его сын просто замер, внимательно смотря на отца и не отходя от двери. Рыжий слишком о многом хотел спросить и слишком многое сказать, но сейчас слова застыли на его языке и он, не в силах вымолвить ни слова, просто смотрел на того, кого был для него почти всем.
- Не думал, что мы ещё когда-нибудь будем вот так говорить, - произнёс он, наконец, первое, что пришло в голову. Отца хотелось обнять, чтобы на самом деле почувствовать реальность всего происходящего, но Нельо не мог решиться на это. – Он…уже ушёл? – видимо, за века в Мандосе, Майтимо всё же немного разучился держать свой язык за зубами.

Отредактировано Маэдрос (2008-09-30 22:50:44)

Майтимо так и не верил открывшимся для него объятиям, но шагнул в них, крепко обнимая отца и почти титаническими усилиями подавляя в себе желание рассказать всё – про плен, про предательство, как было тяжело и больно. Но Мастер не одобрит этих жалоб – принц Нолдор не должен вести себя подобным образом – Нэльо прекрасно знал это, а потому молчал, просто как в детстве наслаждаясь чувством того, что тебя любят и ты важен.
Но эти объятия не могли длиться бесконечно, и Рыжий отстранился, с тревогой заглядывая в мрачное лицо отца и только гадая о том, что здесь произошло.
- Он вернётся? – почти против воли спросил он, отводя взгляд в сторону и наконец обращая внимание на состояние кабинета Мастера.
«Кровь на полу», - взгляд феаноринга тут же метнулся обратно к Феанору, но у того никаких ран не было, - «значит это кровь…?» Тут же взгляд нолдо наткнулся на непонятно откуда взявшиеся в комнате цветы, ведь отец никогда бы не стал ставить их у себя в кабинете… Последней деталью стала видневшаяся из-за пояса Куруфинве рукоять какого-то кинжала, совершенно Нельо не знакомая, хотя почти всё оружие отца было ему известно. «Выковал недавно? Быть этого не может…»
Медленно подойдя к столу отца, Майтимо взял странный букет в руки и, немного поверев в руках, всё же спросил:
- Откуда он здесь?