- А его Пресветлые Братья и Сёстры, видимо, в очередной раз поверили его «Исправлению»… - едва слышно добавил феаноринг, криво улыбаясь так, что не смотря на всю свою похожесть на Нерданэль, ни у кого бы и мысли не возникло о том, чей он сын. – Должен признать, этим самообманом Чёрный выиграл больше, чем проиграл. А если он снова сменит любовь на ненависть, Они снова будут говорить о том, что он подло их обманул…уже в который раз.
Майтимо прекрасно понимал, что своим нечаянным освобождением он обязан положительному решению Валар по делу Мелькора, но ненависти к Врагу это нисколько не умерило.
Последние слова отца прочно засели в сознании Нельо, и он, медленно подойдя к находящемуся в кабинете камину, стал разводить в нём огонь. Не смотря на то, что камин использовали крайней редко, пламя быстро заплясало по сухим дровам, освещая лицо склонившегося над ним феаноринга алым, словно тот стоял около лавы.  Зачем-то посидев так ещё немного, нолдо выпрямился, спокойно глядя на отца и безмолвно предлагая избавиться от подарка.
- А что с кинжалом? – тихо спросил он.

Букет полетел в пламя, а феаноринг почему-то так и не заставил себя подняться или хотя как-то отодвинуться от пламени. Последний раз на огонь он смотрел слишком давно, и эти воспоминания радостными не были.
Только аданам нужны годы, чтобы отделаться от какого-нибудь чувства или впечатления. А умеющий собой владеть нолдо способен покончить с печалью так же легко, как найти новую радость, в чём и ком бы она не заключалась. Правда, она слишком часто получается обманчивой. Майтимо не желал быть рабом своих переживаний, он хотел властвовать над своими чувствами и эмоциями.
- Он должен умереть, только смерть сможет искупить его вину. Полное исчезновение, даже не Грань.
Маэдрос верил, что отец сделает всё, чтобы Моргот исчез как из этого мира, так и изо всех других, но вот придётся сделать для этого? Пока это оставалось загадкой.
Вопрос об Эндоре не был полнейшей неожиданностью - Нельо предполагал, что раньше или позже придётся рассказать всё, только КАК рассказать феаноринг пока не знал. Он не оправдал надежд своего Отца, он не оправдал надежд многих, однако скрывать или того хуже перевирать события и факты ему и в голову не пришло. Да, он, скорее всего, разгневает Феанора своим рассказом, только и поделом ему будет. Старший сын Финве всегда ценил разговоры по существу, и Майтимо решил следовать этому нехитрому плану.
- Эльфы Белерианда исполнились изумления и надежды, узнав о нашем приходе в тот самый час, когда в этом была нужда. – Рыжий посмотрел в отражающие пламя глаза Отца, но уже вскоре снова перевёл взгляд на огонь. - Но чуть ли не в час твоей…гибели к нам пришли вестники от Моргота, признавшего свое поражение и предлагавшего условия мира, включающее в себя возвращение одного из Сильмариллов, - даже спустя тысячелетия, Майтимо вспоминал об этом с презрительной усмешкой на губах, будучи не в силах стереть её простым усилием воли, - я убедил своих братьев притворно согласиться на переговоры с Морготом и встретиться с его посланцами в условленном месте. Однако, мы так же мало доверяли Морготу, как и он нам. По этой причине каждая сторона явилась на переговоры с большими силами, чем это было обусловлено. Но Моргот послал больше и в том числе - балрогов. Я был атакован из засады и всех моих спутников перебили, а меня захватили в плен и увели в Ангбанд. Мои братья отступили и устроили огромный лагерь в Хитлуме. Но Моргот держал меня как заложника и сообщил, что не освободит, если нолдор не прекратят войну и не вернутся на запад или хотя бы не уйдут из Белерианда на юг мира. Но мои братья знали, что Моргот предаст, как бы они ни поступили.
Излагая сухие факты, феаноринг старался максимально удержаться от эмоций, зная, что Феанор ценит лишь полезные сведения, и пока это получалось. Он не стал упоминать каким образом был заточён в плену, ничего из того, что окрасило бы рассказ в какие-либо краски.
- Я провёл в плену семьдесят лет. За это время войска Финголфина пришли в Белерианд и дали Морготу бой, но потерпели поражение и отступили в Хитлум. Меня вытащил Финдекано…  - всё так же скрывая некоторые «особенности» освобождения, проговорил он, - И я, не в силах поступить иначе, отдал корону его отцу. – Нельо не хотел и не пытался оправдываться этим, недостойным своего Отца деянием, а потому продолжал, - Нолдор объединились, но это не слишком помогло нам. Терпевшие столько веков бедствия от Моргота, народы Эндоре не спешили поддержать нас в грядущих битвах. Армии постепенно увязали, не в силах ни сдвинуться с места, ни хоть как-то освоиться, и мы с братьями разделились, создав границу вокруг владения Моргота и сдерживая его натиск. Но спокойно мы прожили недолго - Моргот двинул на нас свои войска и орки заполнили Белерианд. Мы гнали их до самого Ангбанда и уничтожили всех до одного, но по-прежнему Чёрная Твердыня была недосягаема. Дагор Аглабер осталась за нами и Моргот снова затаился, обратив все свои силы на то, чтобы захватывать и пытать пленников. Некоторые не выдерживали и рассказывали всё, что им было известно. По полученным данным Враг ещё несколько раз пытался пробить нашу защиту, но ему ничего не удалось. И тогда он, поняв что орки и балроги не в силах выстоять против нас, создал драконов. Первого обратил в бегство Фингон, но молодой Глаурунг не был единственным. Осада Ангбанда закончилась нашим поражением – эльдар не выстояли против драконов и мы оказались окружены на своих же землях, будучи не в силах помочь друг другу. На какое-то время мне удалось закрыть проход Англона, так что орки не могли проникнуть в Белерианд, но этого оказалось недостаточно. Финголфин бросил вызов Морготу и пал в сражении. – в этом простом сообщении о смерти брата своего отца, феаноринг не выразил никаких эмоций, поскольку их просто не было. - Дагор Браголах стал для нас невыносимым стыдом и тяжким горем - только немногие из нас смогли удержать свои владения, всем остальным же пришлось бежать. – в голосе Майтимо, до этого абсолютно беспристрастном, появились едва уловимые ноты тоски, будто он снова переживал то отчаяние и чувство безнадёжности, что чувствовал, когда узнал, что добрая половина войска погибла.
Немного переведя дух, феаноринг продолжил свой рассказ, понимая, что пора переходить к самому неприятному.
- Отсиживающийся в то время за нашими спинами, Тингол – Владыка Дориата, решился на неслыханное – он сам захотел завладеть камнями, чтобы потешить своё самолюбие. Посулив одному из адан – ничтожнейших созданий Арды, свою дочь, он послал его к Морготу. Эльфийская дева, не достойная после свершённого ей называться таковой, отправилась за ним и неизвестными мне силами переманила на свою сторону Хуана – пса Келегорма. Они проникли в Ангбанд и усыпили Моргота, а затем адан, словно вор, вырезал из его короны один из камней. Они не прожили долго, а Сильмарилл в результате оказался у Тингола. Я пытался убедить его вернуть украденное, Келегорм и Куруфин пытались его убить и вернуть камень, но он закрыл границы и, пользуясь силами своей супруги-майа, скрылся в лесах Дориата. Я оставил его в надежде расквитаться с Морготом и вернуть остальные камни – в то время мы с Кано возродили союз нолдор, но к нам присоединились аданы. Я в тогда был о них лучшего мнения. В самый ответственный момент они предали нас, частично бежав, а частично перейдя на сторону Врага, и Нирнает Арноедиад положила конец всему, к чему мы так стремились. Фингон погиб в битве с Готмогом, а я…я в очередной раз отступил, спасая уцелевших.  – грустно улыбнувшись непонятно чему, Майтимо замолчал, собираясь с силами. - Келегорм, Куруфин и Карантир вскоре нашли свою гибель в Дориате, пытаясь вернуть украденный Сильмарилл у сына адана и дочери Тингола. Близнецы тоже скоро нашли свою смерть. Мы с Канафинве вскоре взяли Дориат, перебив всех, кто находился в нём, но Эдвинг – сестра Диора, по воле Валар стала недоступна, точно так же, как и камень на её шее. Они словно смеялись над нами, отбирая желанное в самый последний момент. – лицо рыжего на мгновенье перекосила злоба, делая слишком похожим на Отца в гневе, но он быстро справился с эмоциями, продолжая: - Айнуры снизошли до милости и ступили на землю Эндоре, приведя с собой майар. Их войско разрушило Ангбанд и пленило Моргота. Эонве отказал вернуть нам принадлежащее по праву и мы взяли Сильмариллы силой. Они жгли нам руки, Отец. Твоё творение не приняло нас, посчитав за врагов. – Маэдрос не видел смысла продолжать и рассказывать как он покончил с собой и клятвой – это было бы уже лишним.
Рассказ был закончен. Куруфинве много о чём было спросить – как в уточнение событиям давно минувших дней, так и в реакцию сына на рассказ. Майтимо был готов к гневу Феанаро, поскольку за что было более чем достаточно, но сейчас он понял, что ни о чём не жалеет, ну только разве что об утраченной вере.